Форум » 1814 » Задушевный разговор - 13 сентября, день » Ответить
Задушевный разговор - 13 сентября, день
Клеменс Меттерних: После ухода Каслри Меттерних некоторое время пребывал в задумчивом состоянии, но потом словно вынырнул из накатившей расслабленности и позвал верного Гентца. - Фридрих, - начал он, сложив руки домиком, - не будешь ли ты столь любезен, чтобы позаботиться еще о нескольких штруделях? У меня положительно разыгрался аппетит. Мысленно усмехнувшись, он решил погадать на ответе Гентца. Если согласится – значит от Каслри пока можно ожидать содействия лишь на словах, не согласится – скоро можно ожидать и дела.
Ответов - 73, стр:
1 2 3 4 All
Фридрих фон Гентц: Гентц усмехнулся уголком губ. - Вишневый, яблочный? - осведомился он, берясь за колокольчик. В присутствии Каслри можно было сыграть роль лакея, но когда отпала необходимость притворяться чем-то меньшим, чем он являлся, Фридрих не собирался больше бегать с тарелками. - Надеюсь, от сладкого у вас не испортится самочувствие и, как следствие, настроение? Ведь если вы будете дурно себя чувствовать, то ваша красотка Саган останется без должной доли внимания, выместит все свое огорчение на вас, вы впадете в уныние и мне придется развлекать вас. А ведь вы платите мне и так слишком мало! Разумеется, Фридрих шутил, хоть и произнес все это серьезным тоном. - Я уже молчу о том, что вам опять придется тратиться на портных! А ведь этот костюм так славно на вас сидит, вы в нем такой представительный, важный... - продолжил поддразнивать Гентц.
Клеменс Меттерних: Меттерних же считал, что после прошедшей беседы имеет право отдохнуть так, как он хочет, и в указаниях, даже от Гентца, даже шутливых, не нуждается. - Неужели нельзя хоть раз молча выполнить то, что сказано? - с долей печали спросил он и возвел глаза к потолку. - Фридрих, милый мой, я попросил всего лишь штрудели... Можно было бы догадаться, что принести следует и тот, и другой. Неужели тебе даже в этом нужен совет? И я хочу, чтобы ты лично принес мне их, прислуги никогда не дозовешься. Если бы ты не звонил в этот дурацкий колокольчик, то уже бы давно выполнил мою просьбу.
Фридрих фон Гентц: - Молча? - искренне возмутился Фридрих. - Молча! С обиженным выражением на лице он отвернулся от Меттерниха и яростно принялся звонить в колокольчик, вызывая слугу. Когда лакей вбежал в кабинет, недоумевая, что могло случиться, Гентц кратко распорядился: - Штрудель, яблочный и вишневый, пять порций. Нет, шесть. По три каждого. Едва лакей поклонился и выскочил за дверь, решив, что следует исполнить приказ как можно скорее, Гентц вновь обернулся к князю. - Если вы хотите, чтобы я совмещал обязанности секретаря и советника с обязанностями лакея, вам придется доплачивать мне, - вкрадчиво начал Фридрих, понадеявшись на скупость Меттерниха.
Клеменс Меттерних: - Я так и знал, - отозвался Меттерних со вселенской скорбью, - ни капли участия. Я терплю все твои похождения, а что получаю в ответ? Тебя бы можно было давно уволить, а ты просишь доплаты. Как же мы поступим? Предлагаю не просить сверх того, что есть, и место останется за тобой, - он также шутил, но шутил устало.
Фридрих фон Гентц: Уловив усталость друга, Гентц отбросил на время шутки и сел, закинув ногу на ногу. - Что удалось узнать у Каслри? - негромко спросил он. - Вы выглядите разочарованным. Замолчав, когда лакей внес штрудель, Фридрих рассеянно крутил в руках перо, взятое со стола.
Клеменс Меттерних: Десерт был расставлен на столе, и затем они вновь остались одни. - Лишь то, что он был готов мне сообщить, - ответил Клеменс. - Мы заверили друг друга в дружбе, Фридрих, - как все это трогательно! Но, смею думать, Каслри достаточно свыкнется с этой мыслью - озвучивать наши желания полезно, рано или поздно о них начинаешь думать, как о порядке вещей.
Фридрих фон Гентц: - Вы подали ему пример, озвучив свои желания? - Фридрих улыбнулся, не удержался и поддразнил: - Например, о финансовой поддержке? Вы ведь не упустили момент, правда? Финансовый вопрос был одним из самых болезненных. Сейчас, когда австрийский двор тратил на блистательные балы конгресса столько, что это вызывало ужас у казначейства, ужас, граничащий с паникой.
Клеменс Меттерних: - Любопытство погубит тебя, - Меттерних с предвкушением посмотрел на штрудель. Нет, никто не помешает ему насладиться этим дивным творением кулинарного искусства. - Но знай, что момент упущен не был. Побольше почтительности в тоне, Фридрих, и со своей проницательностью ты будешь незаменим.
Фридрих фон Гентц: - Любопытство меня спасает, - возразил Фридрих, нежно глядя на другой штрудель и вооружаясь вилкой. - Если бы не оно, вряд ли я смог бы быть вам полезным, не так ли, мой дорогой князь? Спорим, я съем быстрее? - Гентц совершенно по-мальчишечьи ухмыльнулся и подвинул к себе тарелку.
Клеменс Меттерних: - Не желаю спорить с тобой, - Меттерних быстро отрезал кусок. - Но учти, я могу взять свои слова обратно. Скажем, представлю, что ты мне не полезен. И как ты докажешь пользу?
Фридрих фон Гентц: - Ммм... - Гентц прожевал кусок и лишь потом ответил, легкомысленно улыбнувшись: - Хорошо. Вы меня отправляете на покой, я ухожу, забрав все досье, отчеты, собранные данные... Даже, возможно, никому их не продам, если вы предоставите мне достойное содержание.
Клеменс Меттерних: - Шантажист, - заключил Меттерних, - наглый и бессердечный. Оставь свой десерт и выйди вон.
Фридрих фон Гентц: - Вон? Вы выгоняете меня? - Гентц прижал руку к груди в умоляющем жесте. - Меня? После того, как я принес вам десерт? Вы лишаете меня штруделя? Нет, не может быть, чтобы вы были так жестоки! Я ведь пойду к князю Беневентскому, он давно приглашал меня на обед.
Клеменс Меттерних: - Иди куда желаешь, - последовал немедленный ответ. - Быть может, выведаешь там что-то ценное. Хотя нет, я же тебя почти уволил. Учти, Фридрих, еще одно слово - и ты будешь уволен на самом деле.
Фридрих фон Гентц: - О, нет, - горестно воскликнул Фридрих, делая вид, что сейчас бухнется на колени и придирчиво изучая пол, в поисках подходящего места: чтобы не испачкать одежду. - Только не увольнение! Куда я пойду? Я ведь собью себе все ноги, пока найду того, кто купит тайны австрийского двора и спальни канцлера!
Клеменс Меттерних: Меттерних порывисто вскочил из-за стола, оставляя штрудель и едва не опрокинув подсвечник. - Негодяй! Так вот чего стоили твои уверения в верности? Сейчас же убирайся! - Он картинно топнул ногой, скорее для эффектности сцены, нежели потеряв самообладание - последнее всегда было с ним.
Фридрих фон Гентц: - Дайте доесть десерт, - ворчливо отозвался Гентц, закидывая ногу на ногу. - А потом выгоняйте, сколько влезет... как вы думаете, русский царь долго будет смеяться над подробностями ваших отношений с этой Саган? И что он скажет, если я подскажу ему, что вы просили денег у Каслри и готовы на все, если он их даст?
Клеменс Меттерних: - Ты преувеличиваешь, - Меттерних бросил на помощника недовольный взгляд. - Каслри получит только то, что мы готовы ему предложить. Насчет же Вильгельмины он не ответил ничего, делая вид, что услышал лишь один вопрос. Какая наглость, Боже правый!
Фридрих фон Гентц: - Мы? - Фридрих с аппетитом доел штрудель и потянулся за вторым. - Боюсь, Каслри получит то, что захочет. Позиция Англии наиболее сильна. Усиления России боятся многие, Франция не в том положении, чтобы требовать многого, остаемся мы, Англия и Пруссия. И кто в наиболее выигрышной позиции? Этот ледышка Каслри. Кстати, он отчаянный скупердяй.
Клеменс Меттерних: - Каслри тоже будет вынужден договариваться... как и все, - князь наконец принялся за еду. - Здесь ему и придется соизмерять свои желания с действительностью.
Фридрих фон Гентц: Гентц, посмеиваясь, опустил глаза. Как это всегда случалось, Меттерних быстро забыл, что сердился на своего друга и, что важнее, расслабился после трудной беседы. - Каслри показался мне усталым, - заметил Фридрих.
Клеменс Меттерних: - Усталым? Он всегда такой, - махнул рукой Меттерних. - Противоположность нашему другу Талейрану. Я пригласил его на ужин, Фридрих. Организуй все достойно, прошу тебя. И хоть сейчас не возражай мне.
Фридрих фон Гентц: - Показать всю красоту Австрии? - усмехнулся Фридрих. - Не опасаетесь пробудить в них зависть? Хорошо. Музыкантов тоже приглашать? Он вытянул ноги, откинулся на спинку кресла. - Роль вашего секретаря до неприличия похожа на роль жены, - засмеялся Гентц.
Клеменс Меттерних: - Я многоженец, Фридрих, - ответил Меттерних, - женат на Австрии, Элеоноре и тебе.
Фридрих фон Гентц: - А как же Саган и Багратион? - не удержался от шпильки Гентц.
Клеменс Меттерних: - Мои отношения с ними не оформлены, как ты мог заметить. В отличие от вас троих, названных раньше, - Меттерних доел штрудель и взял второй, любуясь аппетитной корочкой. - Ты обгоняешь меня, Фридрих.
Игорь Туманов: Стоя уже перед кабинетом Меттерниха, Туманов задумчиво вертел письмо в руках. Может все-таки вскрыть? Разум говорил, что этого делать не надо, вряд ли в этом письме было что-то интересное, а вот любопытство никак не унималось.
Фридрих фон Гентц: - Я расчищаю для вас дорогу, - с улыбкой отозвался Фридрих.
Клеменс Меттерних: - Ах нет, я говорил всего лишь о штруделе! Ты выдаешь себя, друг мой. Но тебе пора, - Меттерних с сожалением посмотрел на тарелку и поднялся из-за стола, давая понять, что на сей раз разговор действительно окончен.
Фридрих фон Гентц: Фридрих поднялся следом, не споря: он хорошо знал, когда можно пошутить, а когда следует быть серьезным. - Какие будут указания? Кроме ужина, конечно.
Клеменс Меттерних: - Ужин - мелочь по сравнению с маскарадом, в чем ты убедишься, как только начнешь непосредственные приготовления, - иронично заметил князь. - Не отвлекай же меня более, Фридрих, мне надо многое обдумать...
Фридрих фон Гентц: Фридрих со скорбным лицом пошел к дверям. - Прибавьте мне оплату, в мои изначальные обязанности не входило замещать княгиню Меттерних, - съязвил на прощание фон Гентц, распахнул двери и... нос к носу столкнулся с неким относительно молодым человеком.
Игорь Туманов: - Князь у себя? - спросил Туманов, перестав вертеть письмо.
Клеменс Меттерних: - Фридрих, что там? - недовольно повысил голос Меттерних.
Фридрих фон Гентц: - К вам гости, - ответил Гентц, улыбаясь русскому. - Как вы могли слышать, сударь, князь у себя. А вы...?
Игорь Туманов: - Князь Нессельроде просил меня передать это письмо князю Меттерниху, - Туманов взмахнул письмом перед Гентцем.
Фридрих фон Гентц: Гентц прищурился, оглядывая гостя, но посторонился, пропуская его в кабинет. Разумеется, свой уход Фридрих тут же отложил; ужин вещь важная, но письмо от Нессельроде важнее.
Игорь Туманов: Бросив Гентцу нечто очень отдаленно напоминающее улыбку, Туманов вошел в кабинет. - Доброе день, князь, - письмо легло на стол, - От Нессельроде.
Фридрих фон Гентц: Гентц живо развернулся и прошествовал в кабинет, словно и не собирался уходить. - От Нессельроде? Как поживает граф? Надеюсь, его здоровье в порядке. Нас бы очень огорчило иное. - Фридрих устроился в кресле, сложив руки домиком и с невинным видом уставился на Туманова.
Игорь Туманов: Мои отношения с Карлом Васильевичем не столь близки, чтобы он рассказывал мне о своем здоровье, - спокойно ответил Туманов, лениво изучая убранство кабинета.
Фридрих фон Гентц: - Неужели? - изумился Фридрих. - А мне-то доклады... простите, рассказывали совсем иное! Что вы знаете все обо всех.
Игорь Туманов: - Те, кто Вам доклады... простите, рассказывали, видимо преувеличили, как это не прискорбно.
Фридрих фон Гентц: - Преувеличили? - с наигранным огорчением Фридрих утер "слезы" кружевным платком, позаимствовав его со стола Меттерниха. - Как хо... жаль, что возможности России преувеличены!
Игорь Туманов: - Мне тоже жаль, - невозмутимо ответил Туманов, - может и мне платочек одолжите?
Фридрих фон Гентц: - Увы, это не мой, - с преувеличенной любезностью отозвался Гентц. - О русских, знаете, столько слухов ходит!..
Игорь Туманов: - Это какие же слухи? То что мы воры, трусы, - Туманов сел в свободное кресло, - и у всех нет никаких манер?
Фридрих фон Гентц: - Ну что вы, в приличном обществе такое не повторяют! Хотя... здесь я могу и повторить, конечно. - Фридрих хитро прищурился. - О последнем вы совершенно точно заметили: никаких манер! - он с усмешкой посмотрел на не дождавшегося приглашения присаживаться Туманова.
Игорь Туманов: Туманов пожал плечами: - Ну надо же было хоть какой-то слух подкрепить фактами.
Фридрих фон Гентц: - Конечно, конечно! - поспешно произнес Гентц, слегка склоняя голову.
Игорь Туманов: Туманов наконец-то посмотрел прямо на Гентца и улыбнулся. - Я рад, что Вы со мной согласны. Мне не хотелось бы, чтобы такой умный человек вел себя как салонная сплетница.
Фридрих фон Гентц: - Вы недооцениваете салонных сплетниц, - засмеялся Фридрих. - Знаете, сколькие из них поставляют мне "сплетни"?
Игорь Туманов: - Мне кажется многие дамы, что поставляют вам сплетни, делают это отнюдь не в салонах. По крайней мере, мне так рассказывали, - Туманов потер щеку и весело улыбнулся.
Фридрих фон Гентц: - Чего только не рассказывают сейчас в Вене! - Гентц снисходительно похлопал Туманова по плечу. - Не стоит верить всему, что говорят, вы рискуете показаться деревенским увальнем, впервые попавшим в город. Если вы будете верить всему, вам придется поверить, что я летаю ночами на шабаш к красавицам-ведьмам, и что пониже спины у меня поросячий хвостик.
Игорь Туманов: Туманов вздрогнул от прикосновения, но улыбаться не перестал. - Вы знаете, я ничем не рискую, в принципе я деревенский увалень и есть. Хотя про шабаши я бы все-таки не поверил, а вот про хвостик...
Клеменс Меттерних: ...Меттерних успел отодвинуть обе тарелки с оставшимися штруделями (мысленно посетовав на нерасторопность лакея и недогадливость Гентца) и принял деловой вид. Отданное ему письмо он неторопливо развернул и углубился в чтение, не слишком обращая внимание на разговор поблизости. Читать, однако, пришлось недолго: «Мой дорогой друг, я хотел бы засвидетельствовать вам свое почтение сразу по прибытии, но, увы, дела не позволили мне этого. Возможно ли, что вы найдете время для вашего старого знакомого сегодня днем? Буду ждать вашего ответа. С величайшим уважением и любовью, Карл Роберт Нессельроде.» - - и вот уже какое-то время он сидел, с любопытством прислушиваясь к беседе и обдумывая, когда лучше пригласить Нессельроде. Возможно, его устроит беседа не днем, а на званом ужине? Но уместно будет продумать отдельную встречу... Меттерних с расчетом побарабанил пальцами по столу, привлекая внимание.
Фридрих фон Гентц: Фридрих повернулся на знакомое постукивание пальцев, не без сожаления прерывая обмен колкостями.
Клеменс Меттерних: - Карл Васильевич просил передать что-то на словах? - осведомился Меттерних.
Игорь Туманов: - Нет.
Клеменс Меттерних: "Каков!" - подумал австриец в ответ на этот более чем краткий ответ. Даже без титула. Хорош... Оказывается, прежние его представления были не совсем верны - необходимо исправлять сие упущение. - Что ж, - чуть насмешливо заговорил он, - тогда, вероятно, мне не следует дальше злоупотреблять вашим временем?
Игорь Туманов: - Действительно, не следует, - Туманов поднялся, - Что мне передать Карлу Васильевичу?
Фридрих фон Гентц: Что его посланец - хам и негодяй, вертелось в голове Гентца, а руки сами собой тянулись вонзить незаметно иголку в складки сюртука Туманова чуть пониже спины, и только присутствие князя удерживало Фридриха от мальчишеской мелкой мести.
Клеменс Меттерних: - Передайте, - Меттерних даже развеселился, - мой ответ, который я напишу, заняв у вас еще две драгоценные минуты. Соблаговолите подождать. Вынув из стопки чистый лист и взяв перо, он быстро набросал несколько строк: "Дорогой Карл, будьте покойны насчет вашей вынужденной нелюбезности - ибо я и сам рисковал оказать вам таковую. Тем самым вы взяли на себя бремя моей неловкости, за что я искренне вам благодарен. К несчастью, дела забирают у меня и этот день, меж тем как беседа с вами - и польза, и удовольствие для меня. Но нынче я устраиваю ужин, на который приглашаю вас - обещаю, вам будет уделено основное мое внимание. С наилучшими пожеланиями, Клеменс Венцель Лотар Меттерних" P.S. Тщательнее выбирайте ваших посыльных, иначе рискуете быть скомпрометированным". Посыпав лист песком, князь тщательно сложил его, после чего запечатал и протянул Туманову. - Извольте, дражайший.
Игорь Туманов: - Благодарю, ради столь ценного письма стоило подождать, - Туманов нарочито низко поклонился князю, - Позволите удалиться?
Клеменс Меттерних: - Если вы не желаете больше ничего поведать, - Меттерних степенно кивнул.
Игорь Туманов: - Не желаю, поэтому позвольте откланяться, - Туманов развернулся и покинул кабинет.
Клеменс Меттерних: Меттерних откинулся на спинку кресла. - Фридрих, что это было? Ты слышал то же, что и я? - обратился он к Гентцу, испытывая непривычное чувство обескураженности.
Фридрих фон Гентц: Гентц пожал плечами. Раздраженно позвонил в колокольчик, вызывая слугу, и потребовал кофе. До появления кофе Фридрих молчал, глядя в окно. - Я не знаю, как это расценивать, - произнес он, наконец, когда дверь закрылась и они остались наедине. - Я не допускаю мысли, что Нессельроде хотел вас оскорбить, но сейчас это выглядит именно так. Неудачно выбрал посланца? Или же это была провокация, с целью вывести вас из равновесия и ухудшить отношения с русскими, которые и без того... не блестящи? - Гентц не заметил, как обмакнул манжеты в кофе. - Я бы рекомендовал вам затронуть эту тему в беседе с Нессельроде, и, возможно, переговорить с Разумовским. Все это выглядит очень и очень странно.
Клеменс Меттерних: - Нессельроде скорее ошибется в посланнике, чем решит провоцировать меня, - возразил Меттерних. - Только не он, Фридрих. Лишь сейчас он понял, насколько привык к тому уважению (искреннему или нет), что ему оказывали, и насколько считал это само собой разумеющимся. После ухода странного гостя манеры Гентца казались еще более располагающими. - Напомни мне фамилию того, кто только что был здесь, друг мой, - мягко потребовал князь.
Фридрих фон Гентц: - Туманов. - Фридрих осуждающе покачал головой и тяжело вздохнул, сплетая пальцы в замок. - Подать жалобу Александру?
Клеменс Меттерних: Стоит ли? Меттерних колебался, но вспомнил о Вильгельмине и принял решение. - Подай. Каждый должен знать свое место, и я полагаю необходимым дать всем это понять. Передай вместе с приглашением, - уточнил он. Пусть Александр видит, что я разделяю интересы государственные и личные.
Фридрих фон Гентц: Гентц кивнул и позволил себе еще несколько минут побездельничать, допивая кофе. - Приглашения послать Александру, Туманову. Нессельроде и Разумовскому? - поинтересовался он. - Простите, Нессельроде вы уже пригласили.
Клеменс Меттерних: - Именно так, дорогой Фридрих. Посмотрим, что они представляют из себя все вчетвером. Если все придут, конечно.
Fatum: Гентц с сожалением поднялся. Дела не ждали, увы: тепло улыбнувшись на прощание Меттерниху, он слегка поклонился и вышел за дверь, уже выстраивая мысленно текст жалобы Александру. Меттерних же сел сочинять еще несколько приглашений, текст которых должен был быть совершенно особым... эпизод завершен.
полная версия страницы