Форум » 1814 » Тихий вечер - любви наслажденье... 13 сентября, вечер » Ответить
Тихий вечер - любви наслажденье... 13 сентября, вечер
Доротея Саган: Вечер, 13 сентября. По дороге из Парижа в Вену
Ответов - 33, стр:
1 2 All
Доротея Саган: Они остановились в роскошной гостинице, построенной в стиле Барокко. В диковинном рисунке изогнутые перилла лестниц с позолотой, фигурки купидонов. Статуи дев, ковры и гобелены. Поднявшись в номер, сегодня волею судьбы отведённый князю Талейрану со спутницей, Доротея развязала ленту у подбородка и, сняв шляпку, кинула её на кресло. В комнату за постояльцами тихо вошла невысокого роста юная девушка, которая должна была прислуживать господам и безмолвно зажгла свечи. Увидев эту, похожую на тень, девушку, графиня Перигор обратилась к ней. - Послушайте, милая. Мы устали с дороги и весьма голодны. Принесите нам, пожалуйста, хорошо прожаренную баранину, свежих овощей, хлеба, фруктов и бутылочку Вашего самого лучшего вина. После чего повернувшись к Шарлю, Доротея спросила: - Вы согласны с моим выбором, дорогой?
Шарль Морис Талейран: Задумавшись, Талейран не сразу услышал обращенные к нему слова. - Да, благодарю вас... - рассеянно отозвался он, устало опускаясь на стул. - Ваш вкус безупречен, и было бы глупо не доверять ему.
Доротея Саган: Служаночка с улыбкой на бледных устах кивнула и поспешила покинуть покои высокопоставленных постояльцев. Заметив настроение князя, Дора подошла к нему и запустила пальчики в его волосы. - О чём задумались, дорогой?
Шарль Морис Талейран: Шарль прикрыл глаза. - О скучных вещах, Дора. - Он улыбнулся, поддаваясь ласке, и негромко пожаловался. - Эта дорога утомляет больше, чем самый скучный ужин. Только ваше общество спасает меня.
Доротея Саган: - Чем ближе Вена, любовь моя, тем грустней Вы становитесь. Дора тыльной стороной ладошки провела по щеке любовника, пытаясь этим безмолвным жестом сказать, что она понимает его печаль и хочет скрасить ему это ощущение.
Шарль Морис Талейран: Талейран криво усмехнулся. - Тем ближе сражение. Впрочем, вы правы: я излишне загрустил. - Князь поймал ладошку Доротеи и поцеловал, задержав в своей руке. - Я становлюсь задумчивее, глупо отрицать это. Мы все стоим на пороге интереснейших событий: думаю, я не ошибусь, если скажу, что в ближайшее время решится судьба Европы на несколько десятилетий вперед.
Доротея Саган: - На несколько веков, - тихо прошептала графиня и, наклонившись, коснулась губ Шарля в лёгком поцелуе. - Кого из иностранных политиков Вы наиболее выделяете в предстоящих переговорах?
Шарль Морис Талейран: Услышав слова Доротеи, князь только усмехнулся. Если бы!.. Но, увы, говорить следовало о десятилетиях в лучшем случае. Возможно - о годах. - Все игроки вам известны, - откликнулся он, с удовольствием отвечая на поцелуй и слегка отстранился, разглядывая Доротею. - Да, забавно: они не посмеют ничего сказать, хоть я, пожалуй, за всю свою жизнь мало что выкидывал более скандальное...
Доротея Саган: - Я не думаю, дорогой, что кто-то из них рискнёт делать Вам замечания... Дора гладила пальчиков висок Шарля, его лоб и скулы, очерчивая каждую морщинку, каждую складочку. Она гадала, чем развеять его грусть....
Шарль Морис Талейран: - В лицо - нет, но за спиной... Ах, эти сплетни. Они бесконечны, и пусть не ранят меня, ведь я привык, но могут задеть вас, мое сокровище, и это единственное, что беспокоит меня. - Князь поцеловал пальцы женщины.
Доротея Саган: - А, пустое, друг мой... Женщина отошла к камину, подставляя к огню руки, будто озябла. Тема затронутая Шарлем была ей крайне не приятна. Она любила его и старалась не обращать внимание на злословие людское, но порой ночами, когда Талейран спал, а она лежала без сна, эти неприятные мысли не давали ей покоя. Она вспоминала какими глазами их провожали люди и богатое воображение дорисовывало те гадости о которых они перешёптывались за их спинами.
Шарль Морис Талейран: - Если вы так считаете на самом деле, я рад. - Талейран наблюдал за женщиной, устало вытянув ноги. - Вы умная женщина и знаете, что за минуту гордости приходится дорого расплачиваться. Вы озябли? В этом году осень не балует нас.
Доротея Саган: Доротея долго не отвечала на рассуждения Талейрана... Ей было горько. - Не балует. Это верно. Я действительно озябла, а Вы меня не согреваете. Она улыбнулась и повернулась к любовнику. Уж если надо забыть горечь, то ничто так не заглушит, как его объятья.
Шарль Морис Талейран: Талейран протянул руку, приглашая Доротею приблизиться. - Что может быть приятнее, чем согревать вас? - улыбнулся он и вновь посерьезнел. - Не отмахивайтесь от моих слов, Дора. Вас оскорбляют сплетни, вы еще не научились относиться к ним с той же легкостью, что и я.
Доротея Саган: Она послушно подошла к возлюбленному и взяла его за руку. Поглаживая большим пальчиком его руку, она смотрела на его кисть. Потом поднимая на Талейрана чуть печальные глаза, ответила: - Увы, но я пока не научилась совсем не обращать внимание на злословие. Но отказатся от Вас, друг мой, я просто не в силах. Женщина опустилась к ногам Шарля Мориса и положила голову ему на колени, обвив их руками. Поцеловав его колени, она добавила: - Я люблю Вас, жизнь моя...
Шарль Морис Талейран: - В этих гостиницах ужасные сквозняки, моя дорогая. Присядьте лучше на кресло рядом со мной, или же ко мне на колени. Я не могу позволить, чтобы вы замерзли, дитя мое... - Талейран погладил женщину по волосам, провел кончиками пальцев по щеке. - Вы так молоды, так очаровательны и чисты. Не думайте о словах тех, кто от скуки готов обсуждать и осуждать все на свете. Они и на солнце найдут пятна.
Доротея Саган: Грациозно поднявшись, Доротея присела на колени князя, совсем по-детски приникая к нему. Она обвила его шею руками и положила голову на плечо. - Я не буду обращать внимания, мой дорогой, если Вы своими поцелуями и ласками поможете мне забыть о них.
Шарль Морис Талейран: - Неужели вам будет достаточно моих ласк и поцелуев? - с улыбкой спросил Талейран. - Подумайте еще раз, дорогая. Вы обрекаете себя на весьма непростую жизнь. Я хочу, чтобы вы были для меня всем: моей соратницей, помощницей, любимой. Но в глазах общества это будет порицаться, и если сейчас еще возможно все представить невинно, то после конгресса это вряд ли будет возможно. Я сочувствую вашей потере, любовь моя, и все же умоляю вас не торопиться с окончательным решением. Я подожду столько, сколько вы пожелаете взять на размышление.
Доротея Саган: - Ваша любовь, мой дорогой, лучший бальзам для ран, нанесённых змееподобными острословами. Мне не нужно время для размышлений. Какие могут быть раздумья, когда я могу придти в Ваши объятья и наконец-то стать счастливейшей из женщин. Расстёгивая пару пуговиц на фраке Талейрана, Дора пробралась пальчиками к тонкой ткани рубашки и шаловливо погладила любовника по груди, наклоняясь и целуя его в щёку.
Шарль Морис Талейран: - Я говорил не об острословах сейчас. - Талейран привлек женщину к себе, находя удовольствие уже в том, чтобы быть рядом. - Я о... событиях лета. Многие скажут, что вы чрезмерно быстро утешились, и хоть я знаю, что это не так...
полная версия страницы